Три истории о Майдане. Невовремя
1
На черновицком митинге 8 декабря один священник сказал потрясающую речь о свободе, о том, как выдавить из себя раба. Речь была страстной, сильной, но содержала одну небольшую неточность.
Священник говорил о диктатурах. Он рассказал, что недавно посмотрел фильм о Гитлере. Фильм европейский, занявший на фестивалях какие-то места. Основная мысль кино – преступление власти совершается с молчаливого согласия большинства. Вроде все терпят, но сказать боятся. В чем же тут может быть неточность?
Но в фильме действительно неточность. Я очень внимательно знакомился с газетами тридцатых годов, свидетельствами очевидцев и вообще активно интересовался историями тиранов и тираний, и могу сказать, что преступления тогда совершались под истеричные восторженные крики национальной интеллигенции и народа.
То же самое было в Италии с Муссолини, в России с Лениным и Сталиным и др. Гитлер был обожаемым человеком и собирал до полумиллиона людей на свои митинги. Они приходили не за бомбоны. Одним словом, тирания наступает, когда большинство начинает восторженно вопить. Когда большинство начинает думать, что кто-то наконец накажет му…аков, которые их гнобят, и приведет всех к коммунизму (европе, шамбале и др.). Я не готов объяснять почему потом все так плохо получается. Но это именно так.
Но в Европе снимают кино о том, что большинство якобы при диктатурах молчало, а не заливалось слезами и соплями восхищения (больше всего восторгалась второразрядная интеллигенция). Я ассоциаций не провожу. Но будь кино почестней, они были бы другими. Понять создателей кино можно. Они ведь про европейскую диктатуру снимали. Не плевать же всем в душу. Надо сделать вид, что не любили, но терпели. Впрочем, это их дело, а для Украины актуальным было бы более правдивое кино. О том, что настоящее беззаконие приходит, когда все начинают восторженно вопить.
Священник – не историк, ему положено смотреть не про Гитлера, а про более светлых личностей. Так что ничего страшного. Он просто обманулся. И многого не досказал. В кино про это не показали, и оно было слишком попсовым.
2
Стоило бы поговорить о том, можно ли сейчас делать, что хочется? Например, недавно на сайте «Чернівці Таймс» опубликовали хорошее эссе Владимира Килинича об истории и любви к родному городу. Получили массу отзывов от общественности о том, что это не вовремя. Нетерпеливо пишут в Фейсбуке толерантные господа, что не вовремя. Они знают, что вовремя. Это же так очевидно)))
Хотели бы обсудить, что например один из оппозиционеров, который привел студентов (да детвору в общем) на штурм ратуши, имеет огромный дом с плавательным бассейном, но платит налоги с гулькин нос… Наверное, не вовремя. А другой, тоже мастер по детским штурмам, живя в буковинском селе, говорит, что чувствует себя феодалом и удивляется, как селяне ему еще не целуют руки. И это самое невинное, из того, что он говорит. Не вовремя.
А можно ли сейчас не соглашаться с мейн-стримом, можно ли говорить о своем, и решать что вовремя, а что невовремя? Можно ли не думать хором? Ведь митинги грозят «громадським осудом». А можно ли показывать сторону, которую все, ВСЕ стыдливо прячут. А можно ли говорить о том, что новые комитеты полны таких выдающихся проходимцев, по которым плачет не комитет спротиву, а совсем другие учреждения. Судя по всему, это не вовремя. Хотя если быть логичным – то самое время.
3
Я почитал переписку на Фейсбуке черновицкой журналистки Алены Чорной (когда-то мы работали в одной газете) с некими оппозиционерами-черновчанами. С высокими депутатскими званиями. Алена задала невинный вопрос: знает ли господин Каспрук, кто поехал с юными черновицкими студентами на Майдан, отрабатывать его счастливое (?) политическое будущее… В ответ ей раз тридцать наши депутаты-оппозиционеры глумливо указали, что она всего лишь учительница. И ее вопросы подозрительны и невовремя (не ответили, конечно). Кстати, в отличие от некоторых ПЕРсонажей Алена задал свой вопрос бесплатно. От наивности. Это действительно вопрос учительницы (по этой специальности она работает, в том числе).
Трудно было не заметить глумливое отношение народолюбцев-оппозиционеров к профессии учителя (бросилось в глаза не только мне). Там было много штампованых шуток великовозрастных циников по этому поводу, типа: разве на зарплату учителя проживешь. Такие шутки обычно произносят, сыто икая. Мне показалось приятным взять на себя обязанность, этак в раз месяц обьяснять некоторым господам, что им до почета быть учителем в сельской школе надо сильно попотеть.
Будь я позавзятей, потрудолюбивей я б писал об некоторых их “делах”, пока они не взяли Чорну в долю. Но в мире так много прекрасного. И, кстати, эти мысли о глумливых шутках депутатов оппозиции тоже не вовремя. Эти мысли ведь – не про тех. Не про тех думаю. А думать сейчас не про тех, как-то неловко. И кто-то спросит: скажи, разве тебе не хочется думать и писать о раскаленном страстями украинском майдане. Я отвечу: о нем так много думают, давайте я буду думать о другом, о том, о чем вы не думаете. И, кажется, никогда не будете думать. У нас ведь еще не диктатура? Или… Уже ВСЕ восторженно вопят?
На черновицком митинге 8 декабря один священник сказал потрясающую речь о свободе, о том, как выдавить из себя раба. Речь была страстной, сильной, но содержала одну небольшую неточность.
Священник говорил о диктатурах. Он рассказал, что недавно посмотрел фильм о Гитлере. Фильм европейский, занявший на фестивалях какие-то места. Основная мысль кино – преступление власти совершается с молчаливого согласия большинства. Вроде все терпят, но сказать боятся. В чем же тут может быть неточность?
Но в фильме действительно неточность. Я очень внимательно знакомился с газетами тридцатых годов, свидетельствами очевидцев и вообще активно интересовался историями тиранов и тираний, и могу сказать, что преступления тогда совершались под истеричные восторженные крики национальной интеллигенции и народа.
То же самое было в Италии с Муссолини, в России с Лениным и Сталиным и др. Гитлер был обожаемым человеком и собирал до полумиллиона людей на свои митинги. Они приходили не за бомбоны. Одним словом, тирания наступает, когда большинство начинает восторженно вопить. Когда большинство начинает думать, что кто-то наконец накажет му…аков, которые их гнобят, и приведет всех к коммунизму (европе, шамбале и др.). Я не готов объяснять почему потом все так плохо получается. Но это именно так.
Но в Европе снимают кино о том, что большинство якобы при диктатурах молчало, а не заливалось слезами и соплями восхищения (больше всего восторгалась второразрядная интеллигенция). Я ассоциаций не провожу. Но будь кино почестней, они были бы другими. Понять создателей кино можно. Они ведь про европейскую диктатуру снимали. Не плевать же всем в душу. Надо сделать вид, что не любили, но терпели. Впрочем, это их дело, а для Украины актуальным было бы более правдивое кино. О том, что настоящее беззаконие приходит, когда все начинают восторженно вопить.
Священник – не историк, ему положено смотреть не про Гитлера, а про более светлых личностей. Так что ничего страшного. Он просто обманулся. И многого не досказал. В кино про это не показали, и оно было слишком попсовым.
2
Стоило бы поговорить о том, можно ли сейчас делать, что хочется? Например, недавно на сайте «Чернівці Таймс» опубликовали хорошее эссе Владимира Килинича об истории и любви к родному городу. Получили массу отзывов от общественности о том, что это не вовремя. Нетерпеливо пишут в Фейсбуке толерантные господа, что не вовремя. Они знают, что вовремя. Это же так очевидно)))
Хотели бы обсудить, что например один из оппозиционеров, который привел студентов (да детвору в общем) на штурм ратуши, имеет огромный дом с плавательным бассейном, но платит налоги с гулькин нос… Наверное, не вовремя. А другой, тоже мастер по детским штурмам, живя в буковинском селе, говорит, что чувствует себя феодалом и удивляется, как селяне ему еще не целуют руки. И это самое невинное, из того, что он говорит. Не вовремя.
А можно ли сейчас не соглашаться с мейн-стримом, можно ли говорить о своем, и решать что вовремя, а что невовремя? Можно ли не думать хором? Ведь митинги грозят «громадським осудом». А можно ли показывать сторону, которую все, ВСЕ стыдливо прячут. А можно ли говорить о том, что новые комитеты полны таких выдающихся проходимцев, по которым плачет не комитет спротиву, а совсем другие учреждения. Судя по всему, это не вовремя. Хотя если быть логичным – то самое время.
3
Я почитал переписку на Фейсбуке черновицкой журналистки Алены Чорной (когда-то мы работали в одной газете) с некими оппозиционерами-черновчанами. С высокими депутатскими званиями. Алена задала невинный вопрос: знает ли господин Каспрук, кто поехал с юными черновицкими студентами на Майдан, отрабатывать его счастливое (?) политическое будущее… В ответ ей раз тридцать наши депутаты-оппозиционеры глумливо указали, что она всего лишь учительница. И ее вопросы подозрительны и невовремя (не ответили, конечно). Кстати, в отличие от некоторых ПЕРсонажей Алена задал свой вопрос бесплатно. От наивности. Это действительно вопрос учительницы (по этой специальности она работает, в том числе).
Трудно было не заметить глумливое отношение народолюбцев-оппозиционеров к профессии учителя (бросилось в глаза не только мне). Там было много штампованых шуток великовозрастных циников по этому поводу, типа: разве на зарплату учителя проживешь. Такие шутки обычно произносят, сыто икая. Мне показалось приятным взять на себя обязанность, этак в раз месяц обьяснять некоторым господам, что им до почета быть учителем в сельской школе надо сильно попотеть.
Будь я позавзятей, потрудолюбивей я б писал об некоторых их “делах”, пока они не взяли Чорну в долю. Но в мире так много прекрасного. И, кстати, эти мысли о глумливых шутках депутатов оппозиции тоже не вовремя. Эти мысли ведь – не про тех. Не про тех думаю. А думать сейчас не про тех, как-то неловко. И кто-то спросит: скажи, разве тебе не хочется думать и писать о раскаленном страстями украинском майдане. Я отвечу: о нем так много думают, давайте я буду думать о другом, о том, о чем вы не думаете. И, кажется, никогда не будете думать. У нас ведь еще не диктатура? Или… Уже ВСЕ восторженно вопят?
3 коментарі